Четырнадцатое лето на острове прорастает «Кедр» – региональный общественный благотворительный фонд социальной реабилитации и помощи инвалидам. В несколько смен здесь живут 150 воспитанников детдомов, специализированных интернатов, коррекционных и вполне обычных школ.

В начале 1990-х, когда остров был возвращен Санкт-Петербургской епархии, директор фонда «Кедр» Александра Сердитова и тогдашний настоятель монастыря отец Назарий (сейчас он – наместник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры) условились: вот тут – богово, а тут – кесарево; детей не воцерковляем, церковь лишь дает место под реабилитационный лагерь, дети отдыхают и по мере сил помогают приводить Коневец в божеский вид.

До 1991 года остров был в ведении Минобороны. С одной стороны, это оградило Коневец от мародеров, с другой – военные привели многие постройки в нерабочее состояние, а из монашеского кладбища сотворили спортплощадку.

Это к тому, что «Кедр» не приехал на готовенькое. Тут помнят, как в кризисные 1990-е, когда денег на социалку никто не давал, дети и воспитатели на острове перебивались тушенкой.

Монахи тогда говорили: «Все лучшее – детям», а у самих-то из «лучшего» только и было что молоко. Тогда паломническая служба еще не работала, и монахи-островитяне, с ноября по май отрезанные от материка, к лету сами сидели на голодном пайке.

Остров для везения

Сейчас с кухней полный порядок. И сам лагерь – нормальный такой лагерь труда и отдыха с нежестким расписанием дня: на мастер-классах полепить-порисовать, цветы посадить, в футбол-волейбол сыграть, вечером – костер с песнями или спектакль от театра-студии Большого университета, – студенты приезжают сюда уже третий год.

Ну и подготовка к фестивалю «Остров надежды» – главному летнему событию, переоценить которое для участников невозможно. Каждое выступление – хоть спектакль, хоть танец – готовится не по одному месяцу. Только те, кто «в теме», поймут, чего этим детям стоит синхронность движения в пляске и каково неслышащим петь что-то из Газманова.

Смотришь, как ансамбль «Радость» павловского детдома № 4 выплясывает что-то дико смешное про то, как молодуха разогнала ведрами и коромыслом десяток ухажеров, – и понятия не имеешь, что в ансамбле – звезды мировой величины.

– Это Света Лебедева, на Шанхайской специальной олимпиаде получила три «золота» и два «серебра» по спортивной гимнастике, – объявляют соцработники. – А это тоже гимнаст, Виктор Смирнов, два «серебра», две «бронзы». А это Маша Кольцова, принесла стране золотую медаль на Всемирных специальных гонках на лыжах.

Подростки из школы-интерната № 33 излагают известную историю о том, как режиссер-перфекционист заставлял актеров играть одну и ту же сценку то кручинясь, то хохоча, то быстро, то плавно.

Но в нашем случае история без слов (дети слабослышащие) – пантомимой. Публика корчится от смеха: в женских ролях – сплошь талантливые (не привираем) парни, которые для убедительности соорудили себе бюсты завидного размера.

Среди зрителей были монахи; добродушно посмеивались. Нынешний настоятель отец Александр потом объяснял: «Ну и что, каждый из братии ведь из мира пришел – нас этими шутками не смутишь».

Детские вопросы

Сам отец Александр богатырской силой не обделен. Однако в нынешней жизни убеждает только словами. И получается не менее убедительно. На острове не до церемоний: о том, что тут три сезона в году не курорт, можно догадаться уже по тому, что многие послушники не выдерживают – уходят. Иные готовы своим ходом – хоть зимой, хоть летом.

– Люди часто идут в монастырь, пытаясь убежать от себя, от проблем, – объясняет отец Александр. – А причина ухода в монастырь может быть только одна: любовь к Богу и желание в полной мере ему служить. Любой монастырь – полигон борьбы с самим собой. И где этот монастырь находится – на острове или на Невском проспекте – не важно, потому что человек в любом месте получит свою долю скорбей для воспитания духа.

Сейчас народ-то образованный, требует ответов на разные противоречивые вопросы. Я, если ответа не знаю, так и говорю: не готов ответить. Почитаю, что отцы церкви по этому поводу говорили, – тогда отвечу. Но самые сложные вопросы задают дети. Критерии оценки у них – «нравится – не нравится», без полутонов. Они не связаны никакими страстями, никакой мерой ответственности, все за чистую монету принимают – и отвечать-то им надо по существу.

Не грантом единым

Руководителю «Кедра» Александре Ильиничне Сердитовой в этом году грех жаловаться: «Кедр» выиграл гранты комитета по молодежной политике и комитета по соцзащите. Общественная палата Федерации помогла, фонд Серафима Саровского.

Да Сердитова, наверное, никогда не жалуется – деловито рассуждает: жилой корпус на острове давно надо чинить, а на это гранта не хватит. И вообще грант, который «раз в году», не позволяет удерживать кадры и не дает толчка к развитию.

– Государственная поддержка общественников, которые себя зарекомендовали, должна быть постоянной, – считает Александра Сердитова. – Нашлись же у государства средства, чтобы взрастить политические партии. Почему не помочь общественным организациям?

Швейцария

Места здесь грибные и ягодные, но чужакам их собирать нельзя. Прибыть на остров можно только через паломническую службу или по разрешению настоятеля.

Электричество на Коневце экономят; в местном кафе самое крепкое – медовуха; удобства в части корпусов – во дворе.

Но Коневец, безусловно, расцветает. Собор Рождества Пресвятой Богородицы восстанавливается по федеральной программе как памятник; средства на остальное монахи добывают сами – благодаря паломнической службе, сувенирным лавкам, пожертвованиям.

Коневец слегка даже замер в ожидании туристического бума: пример Валаама и Соловков перед глазами – а в России, кроме этих двух, только еще один островной монастырь есть, он самый, Коневец. Так что в скором будущем и сюда протопчут дорожки не только смиренные паломники, но и веселые круизники: посмотреть на скиты; на часовни; на Конь-камень, валун высотой 4 метра и весом 750 тонн, где приносили жертвы язычники, и где основатель монастыря Арсений 600 лет назад обратил бесов то ли в ворон, то ли в комаров (коих у камня – туча); взойти на Змеиную гору (где, как и на всем острове, нет ни одной змеи).

Отец Александр туристического бума не боится: «Надо просто изначально все организовать».

...Остров, длина которого – километров семь и ширина не больше четырех – «вещь в себе»: рядом и собор, и стела «1941 – 1945», и корпуса для детского лагеря, и футбольные ворота. Тут же – куры, свиньи, коровы. Холодная чистейшая Ладога, некоторое одурение от кислорода и – по большому счету – тишина.

  «У меня было впечатление, что мы попали в Швейцарию», – писал Александр Дюма. Он, конечно, фантазер известный, но тут был, наверное, правдив.